Мы ведь о Вольтере почти ничего, кроме имени, не знаем. Что-то смутное проносится в голове: Просвещение, Великая французская революция, масоны. А между тем, в XVII веке писатели/поэты были теми же, кем сегодня являются музыканты/певцы — поп-фигурами. Музыка была штучным товаром, абсолютно привязанным к исполнению и исполнителю, а вот литература — свободно распространялась и была основным способом развлечения.
XVII век — это время романов в самом первом смысле этого слова. Как там у Пушкина: «Питая жар чистейшей страсти, всегда восторженный герой готов был жертвовать собой. И при конце последней части всегда наказан был порок, добру достойный был венок». Романы были как сериалы теперь — печатались с продолжениями в журналах (журналы в то время — это тоже книжки), читали их абсолютно все (кто умел читать) и обсуждали на балах (то бишь, на вечеринках). Европа в то время совсем не была старушкой, а напротив — бойкой и хищной (колониальной) стервой. И экзотика востока её ещё не пугала и не раздражала, а очаровывала и была обязательным атрибутом, декорацией тогдашних сериалов-романов.
Так что же Вольтер? А он как раз прославился тем, что в уже понятную всем форму романа заключил определённый философский подтекст. То есть, его романы были не просто трансляторами морали того времени, а приглашали задуматься, поразмышлять о том, о сём. О свободе, равенстве и братстве, ну вы понимаете. Задиг — это имя молодого человека, жившего в Вавилоне во время расцвета оного. Этот молодой человек хорош собой, любит и умеет размышлять (в одной из новелл он просто показывает себя шерлокхолмсом), в него влюбляются все встречные девушки, короче, ролевая модель и альтер-эго автора. Смысл романа, состоящего по примеру арабских сказок «1000 и 1 ночь» из множества новелл, в том, что жизнь, судьба — как зебра: полоса белая, полоса чёрная, задница, полоса белая и т. д. И мы никогда не знаем, какая именно сейчас полоса, потому что благородные поступки ведут прямиком к заднице, а выбраться из неё помогают просто какие-то анекдотические ситуации.
В общем, занимательное чтение. Вполне подойдёт для сказок на ночь тем, кому ещё рано читать Паоло Коэльо.
Так какое всё это имеет отношение к Пельтье Сильвену, очередному герою Warehouse в «Пропаганде»? Конечно, самое прямое. Понятное дело, что искать каких-то ассирийских мотивов в его творчестве не нужно. Но стоит признать, что техно — пожалуй, самое философское направление в современной музыке. Абстрактное, конструктивистское, рефлексивное и надэмоциональное. В техно можно обнаружить самые разные течения, присущие и философской мысли — от постструктуралистских умозрительных конструкций до «философии для масс». А кроме того, сама жизненная позиция Пельтье полностью соответствует нравоучению романа Вольтера.
Судите сами. Задиг начал свою диджейскую карьеру на заре появления рейвов в Европе. Почти 15 лет он был исключительно диджеем — правда, прошёл серьёзный эволюционный путь от хардкора и транса к новому техно с влиянием даба и джаза (кстати, Задиг — не единственный литературоведческий псевдоним Сильвена; ранние свои работы он подписывал Dagon – такой у него был ник в ролевых компьютерных играх, взятый из одноимённого рассказа Лавкрафта). В какое-то время он переезжает из своего родного Руана в Париж, начинает делать музыку, подписывает контракт с Deeply Rooted диджея Дипа, основывает свой собственный Construct Re-Form и уезжает обратно в Руан. Да, им явно движет не тщеславие, а потребность максимально точно выразить то, что он чувствует. Его рыжая борода не только прекрасно вписывается в образ настоящего нормандца, но и навевает фантазии о Персии, древних магах и отчаянных рыцарях, для которых понятия «жизнь» и «смерть» идут уже после слова «судьба».
Задиг и его Construct Re-Form являются незаменимой частью современной французской техно-сцены. Артистов, которые выпускаются у него, совсем немного, что лишний раз подчёркивает приверженность избранному творческому пути. Из подписантов Construct Re-Form один, Voiski, уже достаточно хорошо знаком завсегдатаям Warehouse. Кроме него ещё есть уже очень хорошо известный во Франции Antigone и младший кузен самого Сильвена, выступающий под именем Birth of Frequency. Он, в отличие от Задига, начал своё знакомство с электронной музыкой уже непосредственно с техно, с Деррика Мея и Джеффа Миллза, и таким образом представляет собой свежую, рафинированную и более энергичную версию творчества самого Задига. Это, если можно так сказать, «золотой состав» Construct Re-Form. Из новых артистов, подписанных на лейбле, отдельного упоминания достоин уроженец Франкфурта Johannes Volk. Он, по мнению Задига, демонстрирует совершенно иной подход к техно-музыке, который вместе с тем прекрасно дополняет картину лейбла, состоящую из инопланетных пейзажей, уходящих в туман странных движущихся конструкций и остовов трансатлантических кораблей.
Ну и небольшое облако тегов/имён, имеющих отношение к Задигу. Давний близкий друг Задига Максин S3A, с которым они делали вместе лейбл Panama в Париже. Syncrophone и Sino – лейблы, на которых Задиг (Dagon, Day is dying) выходил до Deeply Rooted и Construct Re-Form. Матьё Берте — независимый саунд-инженер и знаток электронной музыки, который помог собрать Задигу студию и вообще вдохнул в него желание снова делать музыку (после того, как диджей был изрядно утомлён эйсид-трансом и хардкором).
Напоследок ещё раз вернёмся к Вольтеру и Пушкину. Вот, например, наш Александр Сергеевич в «Евгении Онегине», вздыхая по женским ножкам, пишет: «Взлелеяны в восточной неге, на северном, печальном снеге вы не оставите следов: любили мягких вы ковров роскошное прикосновенье». А вот предисловие к «Задигу»: «Не целую праха от ног ваших, ибо вы почти не ходите, а если и ходите, то по иранским коврам или по розам». Воистину, если бы Пушкин жил в наши дни, он был бы ди-джеем! Вполне возможно, что техно-диджеем.
Комментариев нет:
Отправить комментарий